ТОР по–китайски. В России появится еще семь территорий опережающего развития

Список уже существующих ТОР дополнят моногорода в Кировской, Тульской, Новосибирской, Волгоградской, Новгородской, Орловской и Челябинской областях.

Ожидания большие: через 10 лет на инвестиции в размере 35 млрд рублей предполагается ежегодных 37 млрд рублей в бюджет и порядка 7 тыс. рабочих мест в ближайшее время. Конкретно в случае моногородов эти меры призваны снизить зависимость от градообразующих предприятий и предпринять попытки диверсификации экономики.

ТОСЭРы/ТОРы активно создаются в России с 2015 года, после появления в конце 2014 года соответствующей законодательной базы. Этот формат в наших реалиях актуален для Дальнего Востока, Сибири, моногородов и ЗАТО. До появления семи новых количество уже созданных приближалось к 100. Кроме того, в России с 2005 года действуют особые экономические зоны. С точки зрения задач особые экономические зоны и ТОРы идентичны. Для территорий они призваны решать проблемы диверсификации экономики и развития в целом, для инвесторов предлагают особый режим работы.

Различия кроются в деталях: территориальное размещение, разные налоговые и неналоговые льготы, разная среда ведения бизнеса, разные входные барьеры. Основные же заключаются в том, что ТОРы могут похвастаться свободными таможенными зонами и готовой инфраструктурой. На 2018 год в России действовало 25 особых экономических зон. Нужно корректно заметить, что ОЭЗ пока не оправдали ожиданий, не став в целом ни мощными стимулами для развития экономики территорий, ни инструментом, эффективно решающим вопросы занятости: в прошлом году во всех зонах действовало лишь около 30 тыс. рабочих мест.

Сам принцип организации ТОСЭР (или, сокращенно, ТОР), называемый также китайским путем, широко распространен в международной экономической практике для привлечения крупных инвесторов. Правда, в том же Китае территориями опережающего развития назначались целые провинции, в российском же варианте это, как правило, города или части областей. То же самое касается и особых экономических зон: созданные в 1980-х годах в Китае в качестве эксперимента, они сыграли важную роль в либерализации китайского законодательства и развитии экономики в целом.

Если вернуться в российские реалии и посчитать очень грубо и усредненно, то на 85 регионов Российской Федерации приходится около 125–130 различных особых экономических зон, «российских офшоров» и ТОРов. То есть в среднем по 1,5 на регион. Но китайского эффекта от китайского пути в российских реалиях пока не наблюдается. Возможно, дело все-таки не в тактике, а создание различных зон (и по сути вторых, отдельных экономик в отдельных регионах страны) – меры тактического толка.

Возможно, дело в стратегии. Есть основания подозревать, что в Китае, впустившем в огромном количестве иностранцев в свою экономику, такая стратегия была. Исключительно дешевая рабочая сила и особые экономические условия позволили Китаю не только в прямом смысле накормить немаленькое население своей немаленькой страны, но и получить доступ ко всем новейшим технологиям и ко всему интеллектуальному капиталу прогрессивного мира. В свою очередь, это позволило Китаю на государственном уровне, образно выражаясь, реализовать управленческую стратегию последователя и стать величайшим подражателем технологий, продуктов и методик в мире и лидером мировой экономики.

Сравнивать, конечно, не вполне корректно, однако в среднесрочной и долгосрочной перспективе тактика прекрасна тогда, когда есть стратегия. В отсутствие оной подобные тактические меры – просто разные экономики внутри одной большой страны.

Источник: Деловой Петербург